Южный Урал, № 2—3 - Алексей Сурков

В этот же день Юрбагушев направился с Панариным в забой. Он спотыкался, спускаясь по стремянкам, спеша за своим учителем.

Когда окончили отпалку угля, Панарин взял в будку экскаватора своего нового помощника и стал объяснять ему назначение каждой ручки и детали. Юрбагушев внимательно следил за каждым движением Панарина и, желая запомнить их, повторял в воздухе жесты своего учителя.

— Ты учись и на практике и по книгам. Так скорее научишься. Приходи ко мне. Я дам тебе книгу, а по четвергам буду объяснять.

Через несколько месяцев Юрбагушев стал одним из лучших помощников машиниста, а через год — знатным машинистом экскаватора.

Ветер уносил дым и угольную пыль после очередной отпалки. Разрыхленная масса лежала у самого экскаватора. Несколько обычных движений рукоятками — и огромная машина, зачерпывая уголь, разгружала его в бункер. Была жаркая пора. Разрез не выполнял государственного плана — и каждая минута была дорога. Николай Фомич Панарин сидел у рукояток и методически передвигал их своими опытными руками. Его экскаватор должен был выручать план всего разреза. Другие экскаваторы не выполняли своего плана из-за частых аварий. Экскаватор Николая Фомича работал безотказно. Он давно установил порядок планово-предупредительного ремонта. Каждый день по плану, составленному Панариным, приходили слесаря и меняли ту или другую деталь, поэтому и редки были аварии. Два дня осталось до конца месяца. Незначительный срыв в работе в эти два напряженных дня мог отразиться на месячном плане.

Прошло полсмены. Уже было погружено семьсот ковшей. Николай Фомич обещал дать в эту смену тысячу четыреста, и тогда суточный план по разрезу был бы выполнен на сто пять процентов. Погрузил тысячу, тысячу двести ковшей, и вдруг за два часа до конца смены что-то рвануло, и экскаватор остановился.

«Что бы это могло быть?» подумал Николай Фомич. Он быстро бросился к месту аварии и, выяснив в чем дело, послал своего помощника за слесарем. На разрезе был заведен порядок: машинист управляет машиной, ремонт производят слесаря. Поэтому Николай Фомич послал своего помощника вызвать дежурного слесаря для срочного ремонта экскаватора. Слесаря в дежурной не оказалось. Он был занят ремонтом соседнего экскаватора и до конца смены не явился. Пришел машинист второй смены.

— Сдаю машину в аварийном состоянии, — сообщил ему Панарин.

— Что случилось? — спросил тот.

— Авария ерундовая. Шпонка лопнула, но мы с тобой слесарным делом не занимаемся. У нас даже инструмента нет, — ответил Николай Фомич. — Вот совсем было бы другое дело, если бы мы обучились и слесарному делу и сами ремонтировали бы экскаватор. Авария-то ерундовая, а стоим уже два часа.

— Что же это мы будем все профессии изучать? Всего не схватишь. Где это видано, чтобы машинист был и слесарем? Машинист — это более высокая квалификация. Снижать ее не следует, — заявил сменный машинист.

Наконец, пришел слесарь, осмотрел место поломки и приступил к ремонту.

— Что это ты, Панарин, не идешь домой, смена-то твоя кончилась? — спросил слесарь.

— Смена моя кончилась, но я плана не выполнил. Теперь я хочу знать, сколько нужно времени, чтобы сделать ремонт, — ответил Николай Фомич.

— А ты этим не интересуйся. Это наше дело. За сколько времени отремонтирую, столько и будет. А вот кончу ремонт, тогда начнется твое дело, полезай в будку и начинай грузить уголь. А сейчас не мешай мне работать.

Панарин не пошел домой. Он остался у экскаватора, помогал слесарю, несмотря на то, что тот говорил ему «не мешай», и через полчаса работа была закончена.

— Вот видишь, если бы мы с тобой владели этой специальностью, мы бы сами машину ремонтировали. Я выполнил бы свой план, и ты бы не сорвался, — сказал Панарин своему сменному товарищу и пошел домой.

— Панарин, что это ты слесарным делом занялся? — спрашивали товарищи, увидев его за тисками в слесарной мастерской.

— Машинист экскаватора должен быть и слесарем, — ответил Панарин.

Каждый день, вернувшись с работы, Панарин отдыхал один час и уходил в мастерскую осваивать новую специальность под руководством опытного слесаря Балабанова, точно выполняя все его поручения.

Прошел месяц. Николай Фомич овладел основными элементами этой несложной, но очень важной специальности. Он выполнял уже серьезные поручения своего учителя, и вскоре, когда была Панариным самостоятельно изготовлена одна очень сложная деталь, главный механик сказал ему:

— Вот что, Николай Фомич. У нас мало хороших слесарей, а заказы пошли серьезные. Переходи слесарем в мастерскую, слесарь из тебя получится первоклассный.

Но механику не удалось уговорить Панарина. Николай Фомич продолжал повышать слесарную специальность и несколько месяцев проработал в двух сменах: первой — как машинист, и второй — как добровольный слесарь. Он постиг в совершенстве не только слесарное дело, но и организацию быстрого ремонта экскаваторов на ходу. С этого момента Панарин больше не появлялся в слесарной мастерской.

Первая смена, как обычно, началась со взрыва угольного массива. Затем три экскаватора подползли к разрыхленному углю и начали его грузить. Первым стоял экскаватор Панарина. Его движения были плавны, эластичны, без рывков. Второй экскаватор машиниста Смоленцева работал рывками, останавливаясь на мгновенье раз в продолжение цикла. В первом экскаваторе цикл состоит из замкнутых полудуг, цикл второго — из неправильного многоугольника. Первый экскаватор делает в каждую минуту три цикла, второй экскаватор — два.

Прошло четыре часа. Экскаватор Панарина погрузил восемьсот тридцать четыре ковша, второй экскаватор — триста двадцать, третий — триста пять. После тысячного ковша на первом экскаваторе лопнула деталь. Николай Фомич, затормозив машину, бросился к месту аварии. Обнаружил причину и, взяв инструмент, быстро произвел замену детали. На ремонт понадобилось семь минут. Панарин опять сел за рукоятку экскаватора и начал работать еще быстрее, наверстывая потерянное. Через час произошла поломка во втором экскаваторе. Четыреста двадцать ковшей было на его счету. Машинист пытался выяснить причину аварии, осматривал механизм, затем послал своего помощника за слесарем. Через полчаса пришел слесарь и после тщательного осмотра машины выяснил, что необходимо менять деталь, которой в запасе на экскаваторе не оказалось. Машина простояла два часа. За эту смену первый экскаватор погрузил тысячу пятьсот семьдесят ковшей, второй — пятьсот двадцать, третий — семьсот пятнадцать.

В январе тысяча девятьсот сорок восьмого года ленинградцы сделали патриотический почин — взяли на себя обязательство досрочно выполнить годовой план и обратились с призывом к трудящимся нашей Родины последовать их примеру.

Во всех частях Советского Союза откликнулись на этот призыв сотни коллективов. Как только услыхал Николай Фомич об этом замечательном почине ленинградцев, он немедленно созвал всех своих подсменных машинистов и помощников и предложил им откликнуться на призыв ленинградцев и дать слово товарищу Сталину выполнить годовой план досрочно. Совещание бригады проходило в забое, возле экскаватора.

— Давайте подсчитаем, сколько мы можем обещать товарищу Сталину дать сверх плана угля в этом году. Каждый машинист взял свою записную книжку, куда записывается ежедневная выработка, и начал считать.

— Я обещаю дать десять тысяч тонн сверх плана, — сказал Иван Валько.

— А ты сколько? — спросил Николай Фомич у машиниста Василия Синицына.

— Тоже десять тысяч могу обещать.

— Ну, а у меня получается пятнадцать. Всего, значит, мы можем дать нашим экскаватором тридцать пять тысяч тонн сверх плана, — подсчитал Николай Фомич.

Парторг ЦК ВКП(б) Иван Леонтьевич Осауленко каждый день был на нарядах и часто спускался в забой разреза. Особенно часто он бывал у Панарина и, беседуя с ним, выяснял обстановку, в которой приходится работать знатному машинисту, давал советы, как опытный инженер. Однажды, придя в забой, Иван Леонтьевич застал всю бригаду.

— Что случилось? Почему вся бригада в сборе? — спросил Осауленко.

— Сегодня мы прочитали в газете о вызове ленинградцев, вот мы и собрались для того, чтобы откликнуться на замечательный почин наших товарищей.

— Я приветствую такое решение, — ответил парторг.

— Мы подсчитали наши возможности и берем на себя обязательство — дать государству тридцать пять тысяч сверх плана, — ответил Панарин.

С того времени установилась тесная связь между Иваном Леонтьевичем и Николаем Фомичом. Панарин часто заходил в парткабинет, еще чаще Осауленко спускался в забой к экскаватору, помогая бригаде выполнять взятые на себя смелые обязательства. Бригада набирала темпы. Все остальные бригады включились в соревнование. Машинисты других экскаваторов обучились слесарному делу. Уменьшились аварии, текущий ремонт производили машинисты, не ожидая слесарей.